«- Кого это нелёгкая принесла? Рядом, покачиваясь с пятки на носок, заложив пальцы под портупею, недобро ухмылялся Фома… Его лицо чугунного цвета, рассечённое лоскутами отмирающей плоти, лишённое человеческих черт, окаймлял плотно повязанный платок. — Заждались тебя, Тихон, измаялись. Тихон смолчал, отступил к двери. Фома поймал за рукав, приблизился, задышал гнилью в лицо: — Со счёта не сбился, землекоп? В который круг ада вступаешь? — загоготал, вывалил из-под платка дряблые щёки. — Пусти, паскуда, — Тихон отдёрнул руку. — Поговори, мразь! Я тебя на выселки отправлю, скотина дохлая!»
