Взяв деревянный совок, посох и старое ведро с верёвочной ручкой, Полифанэс преодолел порядка двадцати метров, поработал совком и посохом, тут же бросил их и с наполовину полным и наполовину пустым ведром вприпрыжку поспешил к небольшому обрыву. Там вода родников, свиваясь и разъединяясь, спешила влиться в быстрый ручей. С большой неприязнью выкинув из ведра конские яблоки, Полифанэс, отчаянно морщась, понаблюдал, как они, резвясь и играя, мчатся вниз по течению. Возвращаясь, сатир, воздев выпученные глаза, задумчиво бебекал и бормотал:
— Жизнь… только держись… почему своё… даже рядом, почти не обоняется? Тогда как чужое… даже издалека — смердит! Вопрос так вопрос… Своё-то… завсегда кажется муравьиным яйцом, чужое же — горою! Хм-хм… что такое… удивительное рядом… надо же…
