Повесть о жизни в грузинской деревушке в предвоенные и военные годы. Главный герой, Сосо, воспитывается тетей, учительницей русского. Его родители репрессированы, о чем не говорится прямо в книге. Сосо дружит с девочкой-соседкой, от рождения слепой.
Они вместе переживают все — от проблем собственного взросления до общей беды — войны. Они спасают жизнь бойца, о котором толком так ничего и не узнают, они помогают своим родителям выживать в голодные годы войны. И постоянно верят что девочка сможет видеть. Один врач сказал ей, что, если она сможет видеть солнце, он вернет ей зрение…
Кедровка на сухой ветке шпанской вишни пела так самозабвенно, с таким упоением, что тетя прервала работу, вынесла во двор треногий стульчик, уселась под деревом и обратилась в слух. Я прилег тут же на траве и закрыл глаза. Кедровка пела не переводя дыхания. Я стал было молча, про себя повторять нехитрый мотив птичьего напева, но мне не хватило воздуха. А кедровка продолжала свистеть, временами поглядывая искоса на катившееся к закату солнце. Огромное, красное, похожее на медное блюдо, светило медленно опускалось к горизонту, и разбросанные в долине Супсы деревни под его лучами алели, словно охваченные пламенем.
– Кето! – раздался крик у ворот. Кедровка умолкла.
– Сосо!.. Сосойя! – повторил тот же голос.
– Кто там? Входите! – ответил я недовольно и встал. Во двор вошел бригадир нашего колхоза Датико.
– Здравствуйте! – приветствовал он нас.
– Здравствуй! – ответила тетя. – Заходи!
Тетя направилась к кухне, Датико последовал за ней, и я снова прилег и взглянул на дерево, где только что сидела кедровка. Но ее и след простыл.
Я встал и пошел на кухню. Бригадир, горячо о чем-то толковавший с тетей, при моем появлении умолк. А тетя так и осталась сидеть – обхватив руками колени и уставившись в затухающий в камине огонь.
Бригадир достал из кармана кисет, свернул цигарку, прикурил от тлеющей головешки. В кухне запахло горьким, вонючим табаком.
– Сосойя, будь другом, дай напиться! – попросил меня бригадир.
Я взял кувшинчик с водой…
